В её глазах море, снятся волны,
Лёд красит серебром тело голое.
В череде безликих улиц роскошные клубы,
Я так жадно вдыхал аромат: «Куба»!
Запретный плод вкусивший, я ослеп,
И всех людей вокруг заменил снег.
Здесь нет цветов, но есть глаза,
Есть руки твои, дыхания служат часами.
Лишь украдкой, мельком, взгляды стреляли,
И больше нет одиноких деталей.
Внутри у неё нет сердца, нет желез,
Глаза из воска, сломанный нос.
Где парики? Где шмотки «Prada»?
Где деньги на звонки отцу из Волгограда?
Токарь болен, мать в балете –
В этой семье слабых не держат,
Уже, какое столетие.
Туда где море со льдом, кипит, плещет!
Сыпет солью на шрамы, рисуя трещины.
Она одна стоит на витрине,
Лед тает здесь – в помпезном стиле гостиниц.

Маникюр, макияж, в мечтах Париж,
Венеция, Лондон, солнечный пляж.
Пальмы, уют дорогих отелей –
Казалось, всё могло быть на самом деле.
Вспышки фотоаппаратов, подиумы,
Аэропорты, планы покинуть родину,
Букеты роз – красные лепестки –
Мартини, бесконечные клятвы в любви…
Тонкая талия, стройные ноги
Обещали так многое, и так многим.
Как, оказалось, нелегко достигнуть вершины,
Не за горами старость, а с ней и морщины.
Но время вдруг застыло, остановилось,
Взгляд смотрел как-то прямо,
Перед собой упрямо, немного невинно,
Сквозь пыльные стёкло витрины
Люди шли мимо,
Не замечая на ресницах иней.
В её глазах море,
Бриллиантовых слёз полное.
В окружении зеркал и мраморных стен
Глаза людей напоминали, что она манекен.

Девушка стоит на витрине,
Красива, как на картине,
Но это всё прах и тлен –
Она манекен.
Она всё ждет, что чудо произойдет,
Но это всё труха, прах и тлен –
Она манекен!

Krec, Maestro A-Sid baby…